Деревянная церковь во имя Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, домовая, построена  в 1850 году на средства полковника Ивана Павловича Позена на месте ветхой деревянной часовни рядом с усадьбой.

Уникальность храма заключается в том, что на территории России сооружений подобного рода (в комплексе с усадебным домом и службами) практически не сохранилось.

Кроме того храм был и миссионерским, в котором к Православию приводились иудеи и лютеране.

Захоронения трех представителей дворянского рода Позенов (в том числе и основателя – Ивана Павловича Позена, его сына – Александра Ивановича Позена и внука первого – Михаила Александровича Позена) находятся в юго-западном углу интерьера церкви.

Церковь Иоанна Богослова закрыта для богослужения в 1932 году, а позднее была занята в разное время клубом, складом, спортзалом школы. Среди множества заброшенных и оскверненных Церковь Иоанна Богослова 1850 года постройки официально не является памятником архитектуры, однако бесспорно представляет историческую и культурную ценность, что признается епархиальной комиссией.

Сохранением храма занялась община при финансировании  благотворительного фонда «Лепта» под руководством Екатерины Максимовой. В этом году мы приступили к производству реставрационных работ.

Проектные работы в которые входили обмернные чертежи, маркировочные и проект реставрации были завершены в прошлом году. В марте был проведен подготовительный этап.

Произведено снятие обшивки и разборка пристроенных в позднее время строений для маркировки всех деталей и конструкций церкви.

В начале июня мы приступили к демонтажу кровельного метала.
На нескольких листах метала с обратной стороны обнаружено клеймо производителя.

Князь Львов С.Е. был владельцем фирмы «Пожевские заводы», в состав которой входили Пожевский железо-делательный, Елизавето-Пожевский прокатный и Лукьяновский чугуноплавильный заводы, приобретённые в 1900 году. Косвенно указывает на то, что кровля была переделана в период между 1900-1917гг.

Стропильные кровельные конструкции выполнены частично с использованием вторичного материала. В частности дорожная крашеная доска часто встречается не только в качестве обрешётки под метал, но и в качестве прогонов, врезанных в стропила.

След на срубе колокольни от примыкания более низкой первоначальной кровли указывает на факт переделки сохранившейся кровельной конструкции.

В целом приемы опирания стропил на затяжки и изготовление самих стропил вполне типичны для начала XX века.

Странным и ненадежным кажется прием стыковки затяжки по длине при помощи замка по типу «Голландский зуб». Не смотря на качественное исполнение деформации в этом узле неизбежны и применение цельной балки определенно улучшило бы конструкцию. По-видимому уже в то время возникали проблемы с нестандартными длинами бревен.

Восстановление несохранившейся звонницы предстоит выполнить по следам от столбов. Обычно столбы яруса звона имеют опору значительно ниже верхней отметки сруба, благодаря чему обеспечивается устойчивость конструкции. Здесь же мы видим, что описание столбов производится непосредственно на последнее бревно сруба, что не способствует устойчивости. Возможно именно эта конструктивная особенность не способствовала сохранности звонницы до наших дней.

Конструкция чердачного перекрытия выполнена в виде наката из досок  толщиной 60мм. по балкам. В них выбраны пазы в которые заводятся доски сплоченные между собой «в четверть». Поскольку храм был отапливаемым, то поверх наката выполнена засыпка из глины с песком.

Сруб храма выполнен из лафета, бревен потесанных с двух сторон. Местами имеются следы пиления плоскости на пилораме, а местами следы протески топором.

Толщина стен составляет 160мм. В качестве межвенцового утеплителя применен мох, а в местах установки оконных косяков встречается тонкий войлок.

Теска производилась по технологиям XIX века тонкими и широкими топорами. О чем свидетельствуют характерные следы с засечками.

Этот снимок демонстрирует отношение плотников к своей работе и те допуски, которые мастера того времени считали для себя приемлемыми. Мы видим, что угол лапы скололся в процессе работы и плотник, рубивший не стал исправлять, а причертил следующее, верхнее бревно к сколотому фрагменту лапы.

Можно было, скажем, подрубить плоскость  лапы, убрав тем самым сколотый дефект, но по какой-то причине мастер этого не сделал. Правильная, и красивая, и одинаковая лапа - это скорее признак современного строительства, а в традиционном ремесленном плотницком подходе преобладает практичный подход. Стремление сделать угловые соединения одинаковыми не свидетельствует о качестве работ, скорее это мода. Если посмотреть на рубку более ранних зданий например 18 века, то мы увидим огромное разнообразие деталей и элементов конструкций где они вполне могли бы быть одинаковы. Скажем, два окна расположенных на одной стене рядом друг с другом, казалось бы должны иметь повторяющийся вид, но мастера выполнявшие эти окна имели каждый свой почерк и считали свою конструкцию более совершенной, чем у коллеги. И в результате мы можем наблюдать разные по толщине косяки, или на разной высоте врубленный подоконник и т. д. И нельзя говорить о том, что это брак или несовершенство, мы можем видеть (пока еще) какие прекрасные строения создавались по таким технологиям и с таким подходом. Это совершенно нормально для русской народной архитектуры. Поскольку до XIX  века плотники не работали с оцилиндрованным бревном, то строительные материалы не отличались одинаковостью отсюда, возможно проистекает разность в подходах при выполнении одних и тех же деталей. Возможно влияние и ментальности русских мастеров,  мягко говоря, не предрасположенных выполнять повторяющиеся операции.

Применение нагелей - характерная особенность поздних сооружений.  В срубных конструкциях памятников  деревянного зодчества XVII-XVIII веков устойчивость стен обеспечивалась за счет размеров бревен и в целом массивности всего сооружения.  В XIX веке использовалась древесина более экономно, и по этому применение нагелей продиктовано стремлением облегчить конструкцию, обеспечив при этом необходимый запас прочности.

Мы можем наблюдать как важно для мастеров было достичь плотности сопряжений. Некоторые нагеля для этого расклинивались, в некоторых случаях клин ставился рядом с нагелем.

На одном бревне была обнаружена вот такая вставка, по видимому, исправляющая промашку при разметке и выборке паза под нагель.

Рубка углов выполнена "в косую лапу с шипом и потемком". Не могу сказать, что данное определение можно где то найти в учебниках по терминологии плотницких работ, но думаю, наиболее подходяще именно такое название. Качество исполнения достойно восхищения. Такая подгонка более характерна для холодных зданиий, т.е. тех что без мха, но храм теплый и проблема утепления решается закладкой относительно небольшого количества мха. На кромках достигается максимальная плотность сопряжений и мха практически нет, а в местах поднутрения укладываетсяя более толстый слой.

Но В 90% угловых соединений находились клинья, прижимавшие бревно с шипом к внутренней вертикальной стенке лапы. Разбирая сруб, мы каждый раз сталкивались с тем, что вынимаемое бревно нелегко поддавалось разъединению с нижележащим бревном и при разборке начинало подниматься вместе с ним.

На алтарной апсиде используется оригинальная рубка углов с дополнительным заходом вертикальной плоскости лапы. Делается это во избежание появления сквозной щели в соединении. Хотя есть потайной шип в нижней части бревна, но поскольку он не доходит до паза, то возникает щель, от которой плотники решают избавиться таким вот приемом.

В теплых храмах традиционно используется конструкция утепленного пола с так называемым «черным полом» в виде наката из бревен, и чистым полом из толстой и широкой доски.

Из библиографических источников известно, что храм возведен на месте обветшавшей часовни.

В конструкции черного пола накат выполнен из бревен, как принято говорить, «second hand». Можно предположить, что эти бревна от разобранной часовни. Встречаются следы от окон, протесанные плоскости «в лас» и следы чаш. Осторожно можно предположить, что часовня была также построена в XIX  веке и простояла относительно недолго.

Метод переборки скоро будет утвержден принимаемыми ГОСТами, так же как и метод «лифтинг». Если проводить работы грамотно и последовательно, то утраты будут минимальными. Материально-техническая база и оплата наших работ не позволяет пока проводить эти работы на более высоком техническом уровне, что приводит к нежелательным потерям. Работа по урезанным сметам не способствует развитию реставрационной отрасли, но все еще надеюсь, со временем,  ситуация поменяется в лучшую сторону.

Продолжение следует...

[error: invalid lj-map tag]

напоминаю, там где это возможно, по клику смотрим большие картинки...



Как начертано на табличке с историей санктуария, обитель ведет свой отсчет с 1589 года, когда Эразм Гербурт с Фельдштина, владелец этих земель - построил здесь деревянную часовню, а позже, в 1591 году каменный костел св. Анны и начал ходатайствовать о приглашении монахов.

Дальше еще есть




ну как то так =))

Новосибирск улица Горького № 40.
Двухэтажный дом является образцом городской застройки начала XX в. и относится к типу доходных городских домов. По историческим сведениям, земельный участок принадлежал Ефросинье Яковлевне Верховой. Главным продольным фасадом здание выходит на красную линию застройки ул. Горького (бывшей Тобизеновской).



После окончания Гражданской войны и установления Советской власти недвижимость Е.Я. Верховой была национализирована, дом использовался под контору и жилье. В начале 1920-х гг. часть дома занимало Управление Уполномоченного Наркомата Труда по Сибири, а другая часть являлась жилой. В 1922 г. в этом доме проживал со своей семьей видный революционный деятель П.Е. Щетинкин.




Памятник Архитектуры регионального значения.


Мне почему-то кажется,что резные детали это новодел.


Слишком хорошо выглядят для +100 лет.


Но надо признать,что нынешние собственники здания очень аккуратно относятся к современным материалам и вписыванием этих материалов в канву дома.

Большой кирпичный трёхпридельный собор с шатровой колокольней был построен в центре Сычёвки в 1898-1911 годах по проекту столичного архитектора Альфреда Александровича ПАРЛАНДА.

Сычёвка в конце XIX века была важным уездным городом Смоленской губернии, по её названию именовался уезд – Сычёвский. Во времена строительства храма Сычёвка в экономическом отношении преуспевала: она была известна во всех областях России, прежде всего как производитель хлеба и высококачественного льна. В 1888 году через город была проложена железная дорога Вязьма-Ржев, что подстегнуло торговлю, которая до этого велась с помощью сплавных рек. Удобное географическое расположение Сычёвки между реками Вазузой и Лосминой обеспечило поселению, возникшему в XV веке, быстрое развитие и процветание. Уже в XVIII веке селу Указом императрицы ЕКАТЕРИНЫ II «был присвоен статус уездного города Смоленского наместничества» [1]. Водные пути позволяли вести торговлю с другими областями России и Европы: «По рекам Гжати, Вазузе, Волге, Тверце и др. товары (овёс, льняное семя, лён) направлялись к Петербургу и в г. Белый, из которого по рекам Обже и Западной Двине товары шли в Ригу» [2].

Именно на торговле хлебом и льном сделали своё состояние местные купцы братья СИНЯГИНЫ. Их фирма по торговле льном и льняным семенем приносила доход в миллионы рублей и имела большое влияние на развитие этой отрасли не только в Сычёвке, но и в соседних городах – Вязьме, Зубцове, Гжатске и Ржеве. К заслугам фамилии Синягиных местные газеты относят и то, что «здешний лен, продававшийся прежде под названием «яропольскаго» (село в Зубцовском уезде Тверской губернии), теперь котируется за границею, с названием «сычевскаго» и это название введено уже даже в бюллетени биржи г. Дунди (Англии)» [3].

17 июля 1895 года в Сычёвке умер один из представителей рода Синягиных, Иван Александрович, потомственный почётный гражданин, 1-й гильдии купец. Местный миллионер всю жизнь прожил холостяком и, не имея детей, дарил родному городу богатые подарки. Так, он за свой счёт выстроил каменные торговые ряды стоимостью около 40 тысяч рублей. Являясь церковным старостой, Иван Александрович в 1886 году «на устройство сторожки при Соборной церкви пожертвовал более 1000 рублей» [4]. Незадолго до смерти передал в собственность города богадельню для престарелых на 20 человек, названную «В память в Бозе почившаго Императора Александра III», «с землею на Никольской улице и 6000 руб., проценты с которых должны идти на страхование и ремонт означеннаго дома; затем по духовному завещанию И.А. Синягина, для той же богадельни, оставлен капитал в 25,000 рублей» [5]. За эти заслуги перед городом сычёвская Городская дума приняла на одном из своих собраний постановление «о разрешении поместить в зале городской думы портреты Синягиных» [6] (имелся в виду и отец, А.Н. Синягин, также жертвовавший городу большие денежные суммы).

После смерти миллионера его капитал наследовали ближайшие родственники, которые занимались торговлей хлебом и льном по всему Поволжью, давно жили в столице и имели там собственные дома: Иван Кузьмич, Николай Кузьмич и Василий Кузьмич являлись владельцами домов № 62 и №19/68 по Николаевской ул.[7], а также им принадлежал дом № 68/19 по Ивановской ул. Московской части Санкт-Петербурга. Кроме того, Николай Кузьмич владел домами 6-й роты Правой стороны Нарвской части № 11-24-25, по Гарновской ул. № 24-11-14, по Дивенской ул. № 15[8]. Все братья являлись потомственными почётными гражданами и занимались меценатской деятельностью. Так, в 1904-1906 годах на деньги Синягиных в столице была построена клиника «накожных болезней», получившая название в честь умершего в возрасте 29 лет брата, Василия Кузьмича, и их сестры Александры [9]. Николай Кузьмич, который был младше брата на три года, очень переживал утрату. Его начали преследовать нервные расстройства, он отошёл от купеческих дел и занялся коллекционированием книг и художественной графики. Вскоре Н.К. Синягин создал уникальную библиотеку, которой не было равных в России. Она насчитывала «около двадцати тысяч названий книг и такое же количество гравюр, литографий и акварелей… Синягин обладал единственным собранием карикатур на Наполеона» [10].

Практически одновременно с И.А. Синягиным умирает мать братьев, Анастасия Синягина. В 1887 году, выполняя завещание матери, Иван, Николай и Василий Кузьмичи передают в приход Соборной церкви в Сычёвке «Государственный непрерывно доходный 4 % билет в 500 рублей «на поминание ея» [11]. Следом уходит из жизни отец, Кузьма Синягин, который, завещая всё своё состояние детям, просит их построить собор в родном городе.

Став обладателями огромного состояния и выполняя волю покойного, Иван и Николай Кузьмичи решили соорудить в удалённом от шумной столицы уголке России большой храм, и тем самым увековечить память родственников. Не случайно новый храм задумывался как посвящение святому Косме (Козьме, Кузьме) – ангелу-покровителю их отца.

В небольшой по населению Сычёвке, где жизнь людей издавна протекала неспешно и отличалась патриархальной простотой, в то время уже существовало три церкви [12]. Синягины хотели, чтобы новый собор превышал все здания по высоте и непременно находился в центре города. Они обратились с просьбой о разрешении строительства к сычёвской Городской думе. Рассмотрев прошение, Городская дума напечатала в газете решение от 18-го февраля 1898 года, где «постановила благодарить Николая и Ивана Козьмичей Синягиных за выраженное ими желание построить в г. Сычевке церковь и поручить комиссии собрать сведения о ценности мест, которыя потребовалось бы приобрести для постройки церкви» [13]. Место было выделено довольно быстро, т. к. уже в июне того же года сам смоленский епископ приезжал в Сычёвку для освящения места, выбранного для возведения новой церкви: «Знаменательным должно признать и то, что Владыка благословил место для устроения 4-го храма в г. Сычевке. Этот храм хочет строить Петербургский купец Синягин... Слышно, что он хочет построить храм в 200,000 руб. Дай Бог» [14].



К сожалению, не сохранилось документов, которые бы давали точный ответ, каким образом Синягины встретились с Парландом и заказали ему выполнить проект храма в Сычёвке. Но с большой долей уверенности можно сказать: миллионеры Синягины хотели построить действительно роскошный собор, и поэтому обратились к архитектору-строителю главного на тот момент собора России – храма Воскресения Христова Альфреду Александровичу Парланду. Не ограниченные в средствах Синягины желали выполнить задуманное как можно лучше, «вложить свои деньги» в памятник архитектуры, а не в уездную церквушку неименитого местного строителя (кстати, подобные сооружения иногда обрушались, не дойдя до финальной части строительства, водружения купола). Поэтому вполне естественно, что они заказали проект лучшему специалисту в области церковного зодчества.

Из местных газет, которые освещали строительство крупного собора в Сычёвке, становится точно известно, что проект чертежей составил именно Парланд, т. к. в нескольких номерах «Смоленского вестника» прямо говорится: «Храм будет довольно больших размеров, очень красивой архитектуры (план церкви составлен известным архитектором г. Парландом)» [15]; «В воскресенье 5-го июня здесь должно состояться освящение новаго каменнаго храма, построеннаго по проекту профессора А.А. Парланда потомственными почетными гражданами Николаем и Иваном Козьмичами Синягиными» [16].

Также известно и время составления проекта Альфредом Александровичем: чертежи были полностью готовы к июню 1901 года, т. к. Синягины к этому времени уже имели необходимую архитектурную документацию на руках и торопили власти города с официальным разрешением начать строительство. В областной газете, печатавшей в том числе и перечни постановлений сычёвской Городской думы, было напечатано ходатайство от 14-го июня 1901 г. о «скорейшем разрешении предложенной Синягиными постройки храма в г. Сычевке» [17].

В связи с тем, что Синягины в своей заявке городским властям указали, что собор предполагается полностью выполнить из кирпича, руководство Сычёвки столкнулось с проблемой приобретения такого огромного количества материала. Леса в окрестностях было много, и дома в основном строились из дерева, даже состоятельные люди жили в деревянных домах в несколько этажей (таким был трёхэтажный дом самих Синягиных в Сычёвке). Приблизительно подсчитав, какое количество кирпича будет нужно, власти поняли, что надо расширять кирпичное производство, и 15-го октября 1898 г. было принято специальное постановление Городской думы: «Для постройки храма заготовить в будущем году не менее 500 т. кирпича, для изготовления какового устроить другую печь и два сарая» [18]. По мере приближения к началу строительства, чтобы не было задержек в процессе возведения собора, Дума на своих собраниях одобрила ещё несколько постановлений: «Произвести выкорчёвку пней в городском лесу для употребления таковых для обжигания кирпича и расход на этот предмет произвести из сумм, ассигнованных на покупку дров для завода» [19]; «Дополнительную смету по городскому кирпичному заводу на 1901 год утвердить» [20].

Благодаря усилиям властей материала было произведено достаточно для возведения грандиозного по своим размерам храма, работа быстро продвигалась и церковь была сооружена за короткие сроки. Кроме того, Синягины выделили огромную сумму денег для воплощения архитектурного проекта Альфреда Парланда в жизнь: «Жертвователи-храмоздатели, не жалея денег в размере четверти миллиона на постройку храма,… чтобы храм был и величественен и красив» [21]. Финансы братьев Синягиных позволили нанять лучших мастеров со всей округи: «Сейчас идёт кладка стен и этою работою заняты свыше 100 человек каменщиков… они получали «поденно» по 1 р. 30 к.» [22].

Конечно, проживающие в столице купцы, ощущавшие себя уже больше петербуржцами, чем сычёвцами (о Николае Кузьмиче говорили, что он был страстно привязан к «родному Петербургу, вне котораго он положительно не мог дышать» [23]), не могли лично наблюдать за постройкой, как и входить во все детали строительства. Альфред Александрович также не мог оставить на несколько лет преподавательскую деятельность, строительство храма Воскресения Христова на Екатерининском канале и другие заботы и переехать в северный город Смоленской губернии для реализации в камне своего проекта. Синягины наняли местного купца, которому доверили такое важное для них дело: «Строители храма живут в Петербурге и потому постройкою (надзором, наймом рабочих и уплатою денег) заведует здешний купец И.И. Е-лев» [24].

Иван ЕРПЫЛЕВ на протяжении всех восьми лет сооружения церкви (1902-1910 гг.) руководил стройкой, занимаясь всеми хозяйственными вопросами: от выбора подрядчиков на различные виды работ до решения споров об оплате их труда. Само здание (цоколь, стены) было построено быстро – к 1904 г. горожане могли уже видеть храм во имя святых бессребреников Космы и Дамиана.

Космо-Дамиановская церковь была поставлена на каменный (из тёсаного дикого камня) цоколь. Вместе с колокольней длина сычёвского собора составляла «18 саж. ½ ар. Наибольшая ширина – 11 саж. 13 верш.» [25]. Колокольня была двухъярусной, общая её высота равнялась восьми саженям. Венчали здание три малых главки (над тремя алтарями) и центральный массивный купол, в барабане которого были прорезаны 24 окна с гофрированным остеклением. Для лучшего освещения внутреннего помещения Парландом были спроектированы ещё два больших окна, шириною «1 саж. 2 арш. 5 вер. и высотою 3 саж. 1 арш.» и пятнадцать средних окон, шириною «1 саж. и высотою 1 с. 2 арш.» [26]. Главы были покрыты оцинкованным металлом и позолочены. В собор вели четыре наружные деревянные двери «одностворчатые, столярной работы» и четыре внутренние «со стеклом» [27].

Проект собора для Синягиных Альфред Александрович Парланд выполнил в неорусском стиле: от самого архитектурного решения (крупная столпообразная постройка) до оформления экстерьера, состоящего из деталей древнерусского стиля (закомар, кокошников и пр.) – всё подчинено решению поставленной задачи. Это определило и выбор архитектора для завершения колокольни – не купол, а шатёр. Пространство вокруг храма было обнесено оградой, выполненной также по проекту Альфреда Парланда. Это было возможно, т. к. к зданию не примыкали другие строения: «Ближайшая к церкви чужая постройка – мещанки Львовой находится с восточной стороны на разстоянии четырнадцати саженей» [28].



Внутри стены церкви были оштукатурены и покрыты «художественными живописными картинами и орнаментами», выполненными местными мастерами. Для сохранения живописного оформления в здании было предусмотрено отопление тремя печами, находящимися в подвальном этаже.

Храм состоял из трёх приделов. Длина иконостаса главного придела равнялась « двум саж. одному арш. семи верш. и высотою – трём саж.». Два придельных иконостаса были «длиною по одной саж. одному арш. четырем верш. и высотою по две саж.» [29]. На деньги Синягиных были выполнены все иконы, закуплена церковная утварь. Иконостас, по страховой оценке священнослужителей, производимой 30-го декабря 1910 г. (собор ещё не был освящён и открыт для богослужений, но уже находился в ведении Смоленской епархии), стоил 5000 рублей. Всё же строение вместе с колокольней было оценено в двести тысяч рублей [30].

Сметы и другие финансовые документы не сохранились, указать точную сумму, затраченную на собор Синягиными, затруднительно. К примеру, местные газеты называют другую цифру: «С нынешнего лета в городе нашем строится церковь на капитал пожертвованный братьями Н.К. и Ив.К. Синягиными и стоимость его строителям обойдётся в 250-300 тысяч рублей» [31]. Но даже приблизительные цифры свидетельствуют о том, что эти деньги были большой суммой по тем временам. Дар городу был высоко оценён городскими властями сразу после возведения стен собора. Ещё в феврале 1903 года, задолго до открытия храма, сычёвской Городской думой принимается постановление о «переименовании Поповской улицы в г. Сычевке в Синягинскую» [32], которое было рассмотрено и одобрено смоленским губернатором.

Осенью 1910 года были освящены два боковых придела, а освящение главного престола во имя святых бессребреников Космы и Дамиана и торжественное открытие храма состоялось 5 июня 1911 года. Церемонию освящения и литургию провёл в присутствии всего местного духовенства смоленский епископ Феодосий, специально для этого прибывший за несколько дней до праздника в Сычёвку. Это было большим событием в общественной жизни города, оно освещалось в местных газетах, поэтому есть возможность узнать подробности церемонии: «Дождливая погода как раз с утра в этот день переменилась на солнечную и довольно теплую, благодаря чему к освящению и литургии собралась масса народа – городского и крестьян, из недалеких от города селений. Было также много приезжих из Петербурга, Москвы, Ржева, Вязьмы. В числе гостей находился Н.А. Хомяков. После освящения и литургии несколько сотен гостей и горожан собрались в здании местной мужской гимназии и сюда же прибыли и все гласные городской думы, поднесшие строителям новаго храма Н. и Ив. Синягиным заключенный в богатой, обделанной серебром, папке, адрес» [33]. Также за сооружение церкви Синягины были избраны «почётными гражданами г. Сычевки» [34].

Синягины и после открытия собора продолжали нести все расходы по содержанию Космо-Дамиановской церкви, от строительства каменной одноэтажной сторожки при церкви до забот о хоре. Так, каждый месяц они без задержек платили заработную плату регенту и певчим: «заработанные деньги отдают неукоснительно и сверх всего каждые праздники выдаются певцам поощрительные» [35]. Сумма в три тысячи рублей для хора уездной церкви была огромной. Для сравнения: в другой сычёвской церкви, Благовещенской, певчие получали 3-10 рублей жалованья в месяц. Неудивительно, что благодаря тратам миллионеров хор Синягинской церкви в короткие сроки стал славиться стройным пением и красивыми голосами. Все расходы покрывались из денежных сумм не епархии, а представителей этой фамилии. Видимо, Синягины рассматривали эти траты как вложение «в вечность», в надежде остаться таким образом в исторической памяти родного города.

На торжество приехал из Санкт-Петербурга только один из братьев. Заболевание Николая Кузьмича к этому времени перешло уже в тяжёлую форму; он никогда не увидит отстроенную на его деньги Космо-Дамиановскую церковь, т.к. через полгода после открытия «17 января, тридцати восьми лет от роду» [36] скончается в столице.

Автор проекта Альфред Александрович Парланд также будет отсутствовать на открытии храма, к счастью, по другой причине – архитектор находился в научной командировке за границей по делам Императорского московского археологического института. Лето 1911 года и первую половину осени он провёл в путешествиях по Европе: сначала по городам Италии (Венеция, Рим, Флоренция, Милан, Турин, Помпеи), затем – Греции. Известно по письмам, которые Альфред Парланд посылал из поездки своему хорошему знакомому, Платону Львовичу Вакселю, что в столицу он вернулся лишь 1-го ноября: «Завтра 4 октября отправляюсь в глубь Греции… Затем в возвратный путь через Корфу, Трисет в Вену. В Питер приеду 31 октября. Погода в Афинах была плохая. Ужасные ветра и холодно! Поклон Эрнуше. АП» [37].

Но Альфред Александрович мог видеть возведённый по его проекту собор – в феврале 1912 года он приезжает в Смоленск для чтения лекций по Истории греческой архитектуры и античной декорации в Смоленском отделении Московского археологического института, в котором Парланд состоял штатным преподавателем. Известно из газет, освещавших деятельность археологического отделения и приезд известных профессоров в Смоленск, что автор сычёвского храма читал лекции четыре вечера подряд (с 11 по 14 февраля): «В течение вечера (с шести – до девяти часов) лекция делилась на 3 части с перерывами 10-15 минут. Большинство лекций сопровождалось световыми картинами при помощи волшебнаго фонаря» [38]. Лекции были платными: за возможность присутствовать на лекциях по одному предмету слушатель вносил в кассу института десять рублей; за одну лекцию (один вечер) – три рубля. Публика была разнообразная: педагоги, врачи, священники, офицеры, студенты, известные люди Смоленска, такие как «преосвященный епископ Феодосий, вице-губернатор, губернский предводитель дворянства, княгиня Святополк-Четвертинская, княгиня М. К. Тенишева состоит постоянной слушательницей института и многия другия лица» [39].

Альфред Александрович приехал читать лекции во второй год существования отделения Московского археологического института в Смоленске. За полгода до этого княгиня М.К. ТЕНИШЕВА вместе с княгиней Е.К. СВЯТОПОЛК-ЧЕТВЕРТИНСКОЙ потратили свои личные средства для создания удобной обстановки для слушателей лекций: «Для института предоставлен теперь весь второй этаж дома кн. Е.К. Святополк-Четвертинской, не только заново отделанный, но и расширенный двумя пристройками в длину всего здания дома. В нем имеются две больших аудитории на 80 и на 50 человек, комнаты – для профессоров, для библиотеки, для канцелярии, для чайной, раздевальни и проч. Во всем здании электрическое освещение и водопровод» [40].

Парланд не был стеснён в сроках – его лекции и приём экзаменов в Императорском московском археологическом институте начинались весной; работа по строительству храма Воскресения Христова в Санкт-Петербурге давно была завершена. Поэтому он мог сесть в поезд и по Ржево-Вяземской железной дороге доехать до станции «Сычёвка» с целью осмотреть великолепный каменный собор, который горожане называли то «синягинским», то «красным» по цвету стен, которые не были оштукатурены.

К сожалению, мы не можем, как архитектор, съездить в Сычёвку и осмотреть памятник церковного зодчества. Во время Второй мировой войны Сычёвка с 10 октября 1941 г. до 8 марта 1943 г. была занята немецкими войсками [41]. За освобождение городов Смоленщины шли жестокие бои, в ходе которых храм святых бессребреников Космы и Дамиана был полностью разрушен. Лишь на редких сохранившихся фотографиях можно видеть результат профессионализма столичного архитектора, финансовых возможностей заказчиков, купцов Синягиных, и усилий сотен мастеров, воплотивших чертежи Альфреда Александровича Парланда в архитектурный памятник начала ХХ века.






К. и. н. Толмачёва Н.Ю.

[1] Каплинский В. Б. Православные храмы Сычевского уезда Смоленской губернии. – Смоленск: Изд-во «Смоленская городская типография», 2006. С. 4.
[2] Смоленский вестник. 1896. № 64. С. 3.
[3] Смоленский вестник. 1895. № 88. С. 3.
[4] Каплинский В. Б. Православные храмы Сычевского уезда Смоленской губернии. – Смоленск: Изд-во «Смоленская городская типография», 2006. С. 11.
[5] Смоленский вестник. 1896. № 40. С. 3.
[6] Смоленские губернские ведомости. 1895. № 13. С. 1.
[7] Справочная книга о лицах Санкт-Петербургскаго купечества и других званий, акционерных и паевых обществах и торговых домах. – С.-Петербург, 1899. С. 750.
[8] Весь Петербург на 1901 год. Адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. Издание А.С. Суворина. С. 62, 116, 118, 130, 253, 327, 527.
[9] Сейчас «Клиника кожных болезней им. В. К. Синягина и А. К. Чекалевой» переименована в Институт мозга человека. Современный адрес: ул. Академика Павлова, 9.
[10] В. Андерсон. Н. К. Синягин. (Некролог). 1912. С. 2.
[11] Смоленские епархиальные ведомости. 1887. № 5. С. 217.
[12] Н. В. Трофимовский. Историко-статистическое описание Смоленской епархии. СПб, 1864. С. 369.
[13] Смоленские губернские ведомости. 1898. № 12. С. 1.
[14] Обозрение епархии Преосвященным Никанором, епископом Смоленским и Дорогобужским, в июне месяце 1898 года. – Смоленск, 1898.
[15] Смоленский вестник. 1903. № 35. С. 3.
[16] Смоленский вестник. 1911. № 118. С. 3.
[17] Смоленские губернские ведомости. 1901. № 32. С. 2.
[18] Смоленские губернские ведомости. 1898. № 42. С. 1.
[19] Смоленские губернские ведомости. 1900. № 16. С. 1
[20] Смоленские губернские ведомости. 1901. № 3. С. 1
[21] Смоленский вестник. 1903. №. 35. С. 3.
[22] Там же. С. 3.
[23] В. Андерсон. Н. К. Синягин. (Некролог). 1912. С. 2.
[24] Там же. С. 3.
[25] РГИА. Ф. 799. Оп. 33. Д. 1889. Космо-Дамианская церковь. Сычевский уезд. С. 39.
[26] Там же. С. 39.
[27] Там же.
[28] Там же. С. 40.
[29] Там же.
[30] Там же. С. 41.
[31] Смоленский вестник. 1903. № 35. С. 3.
[32] Смоленские губернские ведомости. 1903. № 12. С. 2.
[33] Смоленский вестник. 1911. № 127. С. 3.
[34] Смоленский вестник. 1912. № 18. С. 3.
[35] Смоленский вестник. 1911. № 176. С. 3.
[36] В. Андерсон. Н. К. Синягин. (Некролог). 1912. С. 1.
[37] РНБ. Рукописный отдел. Фонд 123. Д. 348. Архив Ваксель П. Л. Парланд Альфред Александрович, архитектор. Письма (13) Платону Львовичу Вакселю. 1911 – 1913 гг.
[38] Смоленский вестник. 1911. № 90. С. 3.
[39] Там же. С. 3.
[40] Смоленский вестник. 1911. № 217. С.2.
[41] В. Г. Глушкова. Смоленская земля. Исторический путеводитель. – М.: Вече, 2011. С. 314.

Источники:
Толмачёва Н.Ю. «Храм во имя святых бессребренников Космы и Дамиана в городе Сычёвке Смоленской губернии по проекту А.А. Парланда.
Фотографии здесь + здесь

Село Кубанское, нынешний город Новокубанск – административный центр Новокубанского района Краснодарского края, – было основано в 1867 году в ровной местности на левом берегу Кубани. Первыми жителями села стали отставные солдаты Русской армии и крестьяне-переселенцы из внутренних губерний России. Наименование села «Ново-Кубанское» встречается уже в источнике 1901 года. В 1961 году село стало рабочим посёлком. 11 июня 1966 года посёлок получил статус города.
Храм во имя Пресвятой Богородицы, в память честного Её Покрова, был освящён на окраине Новокубанска 12 октября 1997 года.
Разместился в двухэтажном особняке 1905 года постройки – бывшем доме помещика Захара Фёдоровича Щербака, деда по материнской линии писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе, Александра Исаевича Солженицына.

После революции 1917 года особняк национализировали, в 1981 году он получил статус памятника истории и архитектуры.

Подробнее:
Селиверстов А. В. Все храмы края. Т. II.

18 апреля 2015 года.












Интерьер:

Июнь - пора туманов в центральной России, и это значит, что по выходным "фотографический народ" массово потянулся снимать утренние пейзажи. ;) Я тоже не стал исключением и мы, сверившись с прогнозом погоды, выбрали село Филипповское, что в Киржачском районе Владимирской области.





Село Филипповское расположено в живописном месте на берегу реки Шерна. Через реку перекинут узкий деревянный мост, по которому местные жители гоняют коров на луг, на другой берег. Церквушка на берегу реки, а на другом берегу - луг с травами и цветами... Места весьма туманные и фотогеничные!
Поэтому, здесь всегда можно встретить толпы фотографов :)
Так было и в этот раз, правда "толпа" собралась небольшая - всего 6 человек (пятеро фотографов и моя жена Диана, в качестве группы поддержки)!

1.


Мы приехали небольшой компанией втроём немного заранее, но пока собирались-одевались, "понаехали" ещё трое - Сергей, Дмитрий и Евгений, привет! ;)
Но, как говорится, "в тесноте, да не в обиде ;)
Как только начало светать, мы все расползлись по местности - каждый искал себе что-то своё.

2.


3.


А ещё, на лугу растут люпины, у которых сейчас как раз период цветения. Очень кстати!

4.


Это Евгений из "конкурирующей команды" снимает свои "люпиновые шедевры"!

5.


Надо сказать, что нам повезло с туманом. И хоть небо было не супер, солнце и туман - это всегда здорово!
На фото №6 Михаил выцеливает что-то в солнечных лучах!

6.


7.


В селе Филипповское есть церковь Николая Чудотворца (1821г). Собственно, её мы и ехали снимать в окружении местных красот!</p>

Первые лучи утреннего солнце подкрасили розовым светом белую церковь, которая выглядывала из тумана.

8.


Как обычно бывает, солнце, не успело взойти, как спряталось в облако :( Хорошо, что облако оказалось небольшое и солнце вскоре появилось снова.

9.


10.


На фото №11 в тумане видны очертания церкви - как будто мираж в небе!

11.


Утренняя роса, туман над рекой, солнце, церквушка вдалеке и цветочки на переднем плане - красота!

12.


Река парила довольно сильно - в контровом свете было здорово! Туман и солнце - день чудесный!

13.


14.


Я уже писал выше, что мост используется в т.ч. и для перегона коров через реку на луг. Т.к. мост довольно узкий и чтобы стадо было проще загонять на мост, из досок сделано направляющее ограждение, которое и видно на фото.
Аналогичным образом сделано и на другом конце моста. Просто и эффективно!

13.


Потянулись и рыбаки с удочками. Как-то поздновато на мой взгляд, хотя на часах ещё 05:11 МСК, но солнце уже достаточно высоко и если бы не туман, мы бы уже ехали домой.

15.


16.


Последний туман над рекой. Ещё несколько минут и от него не останется и следа.

17.


Кстати, на территории храма имеется святой источник в честь святителя Николая. Вода с этого источника Святителя в древние времена почиталась как ИОРДАНСКАЯ и развозилась в бочках по всей Руси, т.к. считается целебной.

18.


А здесь в кадре снова Михаил - с люпинами.

19.


А вот и коровы. Эх, пораньше бы немного, когда ещё туман был...

Я бежал бегом по кустам на высокий заросший берег, на ходу переставляя объектив, чтобы поймать в кадр и мост, и отражение, и коров - но не успел выбрать более интересную точку, где не мешают деревья.
Надо бы повторить теперь как-нибудь ;)

19.

Санкт-Петербург, набережная р. Мойки, дом 104: Дом Е. П. Трувеллер с включённым в его состав каменным флигелем XVIII века Н. А. Демидова — А. И. Мусина-ПушкинаС 1972 по 2000 год дом являлся выявленным объектом культурного наследия. В 2001 году при "корректировке" списка, предпринятого КГИОП, был исключён из него вместе с ещё 800 выявленных объектов культурного наследия. Заявки на восстановление дома в списке выявленных объектов культурного наследия, поданные в 2015 и 2016 годах, были отклонены КГИОП по причине "отсутствия историко-культурной ценности". В настоящее время отказ КГИОП оспаривается в городском суде Санкт-Петербурга.

Пункт 6 ст.16.1 ФЗ-73наделяет заявителя правом "обжаловать в судебном порядке отказ регионального органа охраны объектов культурного наследия во включении объекта, обладающего признаками объекта культурного наследия, в перечень выявленных объектов культурного наследия". Иск необходимо подавать в течение трёх месяцев со дня, когда вам стало известно или должно было быть известно об оспариваемом решении.

Возникает вопрос: где искать аргументы для оспаривания распоряжения регионального органа охраны? Согласно пункту 3 ст.16.1 ФЗ-73, после получения заявки региональный орган охраны обязан в течении 90 рабочих дней организовать работу по установлению историко-культурной ценности объекта, обладающего признаками объекта культурного наследия, в том числе с привлечением специалистов в области охраны объектов культурного наследия. Порядок этой работы устанавливается нормативными актами субъекта РФ, с которыми необходимо ознакомиться. Как правило, работой по установлению историко-культурной ценности объекта занимается комиссия, образуемая приказом или распоряжением руководителя регионального органа охраны. Комиссия изучает заявку и сопроводительные материалы, привлекает доступные ей дополнительные документы и источники и готовит текст заключения, в котором обосновывает свою рекомендацию: включить объект в список выявленных объектов, или отказать во включении по причине недостаточной историко-культурной ценности.

Заключение подписывается всеми членами комиссии и утверждается руководителем органа охраны. Именно оно является формальным основанием для издания приказа (распоряжения) регионального органа охраны по включению или отказу во включении объекта в список выявленных объектов, обладающих признаками объекта культурного наследия. В тексте заключения и содержатся доводы в пользу тех или иных выводов. Если выводы комиссии противоречат известным фактам, а доводы в пользу выводов не убедительны - это хороший материал для оспаривания в суде.

Проблема однако в том, что органы охраны очень не любят знакомить заявителя с заключением по установлению историко-культурной ценности объекта. ФЗ-73 написан так, что, предоставляя заявителю право обжаловать отказ в суде, он одновременно не обязывает орган охраны публиковать в открытом доступе текст заключения и знакомить с ним заявителя. Хотя в этой ситуации для заявителя есть и некоторый плюс: пока заявитель официально не был ознакомлен с текстом заключения, он вправе настаивать на продлении срока обжалования решения органа охраны в суде сверх установленных законом трёх месяцев.

Как заполучить заключение, если на запрос заявителя орган охраны отвечает отказом или молчанием? Один из наиболее действенных способов - обратиться с запросом к депутату или в прокуратуру. Как правило по письменному запросу депутата орган охраны предоставляет копию текста заключения. А далее начинается аналитическая работа с текстом на выявление упущений, ошибок, искажений, которые позволят оценить выводы заключения как неполные и необоснованные. Найденные в тексте заключения несоответствия обязательно следует подкрепить ссылками на авторитетные литературные источники, архивные документы и материалы фотофиксации, с тем, чтобы ваша критика документа была доказательной.

Полезно ознакомиться и с составом комиссии: в какой степени эти люди компетентны, нет ли у них личной заинтересованности в отказе, участвовали ли они действительно в работе комиссии, что делали конкретно, или только поставили подписи. Может оказаться, что в период работы комиссии их не было в городе и за них кто-то расписался. Полезно ходатайствовать о вызове членов комиссии, подписавших отрицательное заключение, в суд для дачи показаний о работе комиссии.

Например, в Санкт-Петербурге при рассмотрении судом иска граждан о признании незаконным распоряжения КГИОП с отказом включить Дом Е. П. Трувеллер с включённым в его состав каменным флигелем XVIII века Н. А. Демидова — А. И. Мусина-Пушкинав список выявленных объектов культурного наследия, для дачи показаний был вызван один из членов комиссии, подписавший отрицательное заключение - начальник отдела государственного учёта объектов культурного наследия КГИОП господин Воронин В.В., из пояснений которого следовало, что заключение комиссии КГИОП по установлению историко-культурной ценности объекта - ни что иное, как откровенная липа. Так, по словам Воронина В.В., текст заключения комиссии он готовил единолично, остальные члены комиссии в его составлении участия не принимали и лишь подписали. Никакой фотофиксации объекта (о ней, как проделанной членами комиссии работе говорится в заключении) не производилось. Члены комиссии не были знакомы с важнейшими научными источниками и архивными документами, подтверждающими проживание в доме на протяжении трёх веков выдающихся деятелей отечественной науки и культуры, поскольку среди членов комиссии по установлению историко-культурной ценности объекта не оказалось ни одного специалиста историка. Члены комиссии не заметили даже ... сохранившийся уникальный фасад 1740-х годов с аутентичным декором в силе нарышкинского барокко, зафиксированный на аксонометрическом плане Санкт-Петербурга Сент-Илера 1765-1773 годов.

К слову, в Санкт-Петербурге в состав комиссии КГИОП входит как правило 5-6 человек, из них 4-5 человек - чиновники КГИОП и 1-2 человека - как бы приглашённые независимые специалисты в области охраны объектов культурного наследия, они должны придать видимость участия общественности при рассмотрении заявки. На практике вот уже много лет этими приглашёнными "независимыми специалистами" в области охраны объектов культурного наследия являются владельцы крупнейших архитектурных бюро Петербурга и одновременно бывшие чиновники КГИОП Р. Даянов и Н. Явейн. Последний в 2001 году возглавлял КГИОП, когда в результате "корректировки" с охраны были сняты свыше 800 выявленных объектов культурного наследия, естественно списком, естественно без эеспертизы, но с дальним прицелом. Именно о таких "независимых специалистах" Александр Сокуров заметил:



"Я был идеалист, думал – архитекторы наши союзники, а они – одни из тех главных, кто приносит вред городу. Они не облагораживают заказчиков, все ими управляют, их нагибают, принуждают. Нет ни одного архитектора в городе, который был бы авторитетом для застройщиков.

Но как они красиво говорят, наши архитекторы! Все в прекрасных, как правило, серых костюмах. Свежие отглаженные накрахмаленные сорочки (тут вот пожалеешь, что у тебя нет жены!). Пахнут дорогими одеколонами. Хорошо начищенные ботинки. Все они профессора, академики, у них ученики, студенты, ну просто пасть ниц! Но как только посмотришь, что он сделал, какую он кучу навалил в публичном месте, думаешь – боже мой, сколько ж ты съел, если столько после тебя остаётся.

Заканчивается заседание совета по наследию, все облегчённо вздыхают. «Конечно, вы правы, – говорит один архитектор в сером костюме, подходя ко мне, – но если я сейчас выступлю против его проекта, он же потом против моего выступит!» И вот они носятся по городу, как стая якобы голодных волков и везде выгрызают себе куски и всегда находят себе оправдание. Никакого уважения к традиции, поразительные люди – всё начинают с нуля, то есть с самих себя."

Так же полезно поставить вопрос о том, не превысил ли орган охраны своих полномочий отклоняя заявку, поскольку статьёй 18 ФЗ-73 функции оценки историко-культурной ценности объекта закреплены за государственной историко-культурной экспертизой. Экспериза проводится только в отношении выявленных объектов, соответственно необоснованный отказ во включении в список выявленных объектов не позволяет аттестованным государственным экспертам объективно оценить историко-культурную ценность объекта.


См. также: Пародия на гласность. Как в Петербурге КГИОП выявляет объекты культурного наследия

Внезапно, двигаясь по Минскому шоссе в сторону Смоленска, свернули по указателю в сторону Вереи - это название звучало заманчиво, как-то по-славянски. И действительно, оказалось, что по основной версии, "Верея" - от славянского "косяк, столб у ворот". По-видимому, в давние времена Верея и была юго-западными "воротами" Московского княжества. Окрестности Вереи оказались довольно живописными, поэтому спонтанно было принято решение познакомиться с городом. Поскольку заранее мы не готовились к этой встрече, можно сказать, что знакомство оказалось шапочным, но всё же кое-что мы увидели. Основное впечатление - главная прелесть Вереи в том , что это не туристический объект, а провинциальный город без косметики, в своём натуральном виде.

Но всё же в Верее есть интереснейшие достопримечательности - древний кремль с храмом и военными памятниками, спуск и пешеходный мост над Протвой, торговые ряды, множество церквей. От древнего кремля XIV века остался высокий вал (городище), внутри которого расположен собор Рождества Христова с колокольней и здание присутственных мест. На валу с правой стороны входящих в кремль встречает советский монумент воина-освободителя.

1. Первое упоминание о Верее относится в 1371 году, когда литовский князь Ольгерд пошёл на Москву. Примерно в эти годы был сооружён и верейский кремль, и вал.




2. Узкий перешеек соединяет территорию кремля с городской площадью. Со стороны центральной площади сюда ведёт улица, проходящая через разрыв в валу, прорытый в XIX веке, когда оборонительное значение кремля было уже утеряно. Оставив машину на главной площади, двинулись в сторону собора, возвышающегося над городом.




3. Сейчас трудно в это поверить, но в XVIII веке Верея была процветающим купеческим городом, одним из крупнейших в Московской губернии. В те годы город получил регулярный план и активно застраивался. Хотя и теперь в субботний день идёт бойкая торговля у главной площади.




4. Справа на фото ещё одна достопримечательность - торговые ряды.




5. Улица ведёт к Протве. а мощёная плиткой дорожка вдоль вала.




6. Помимо собственно вала, территорию кремля защищал крутой берег Протвы, окружающий кремль более чем на половину периметра.




7. На валу, по обеим сторонам от улицы Кузнецкая гора, установлены памятники русским воинам, словно встречающие тех, кто поднимается от Протвы в центр города, к торговым рядам.




8. На территории кремля находится Рождественский собор и здание присутственных мест. Собор был построен в 1552 году в честь победы дружины во взятии Казани, под предводительством князя Владимира Андреевича Старицкого. Собор был первым в Верее каменным храмом. В 1802-1812 годах храм существенно реконструировали, что полностью изменило его внешний облик. Была пристроена колокольня и трапезная, стены украшены живописью, возобновлены соборные иконостасы.




9. В настоящее время собор восстанавливается. Говорят. что колокольня в таком виде - с покрашенным верхом и облупленным низом, стоит уже десяток лет. Официально, собор реставрируется с 1999 года...




10. В 2000 году прошло первое торжественное богослужение, впервые зазвучали Рождественские колокола.




11. Колокола звучали и сейчас - всё время, пока мы находились на этой древней территории, усиливая впечатление мощи, древности и святости этого места.




12. В 1815 году, в нижней части собора, был захоронен генерал Иван Семенович Дорохов, который участвовал в освобождении города от французов.




13. Жаль, что главная церковь города, расположенная внутри кремля, находится сейчас в таком состоянии.




14.




15.




16.




17.




18.




19.




20




21. Сегодня этот дом используется Рождественским собором в качестве церковного дома как домик причта.




22. Раньше это была гауптвахта. Здание было построено на городище перед Рождественским собором в первой половине XIX века, является объектом культурного наследия и памятником федерального значения.




23. С валов открывается живописный вид на Заречье и леса, окружающие город. Видна церковь Богоявления Господня. К ней можно подойти по мостику через Протву.  Церковь построена в 1777 году за счет средств купца М.Е. Седельникова на месте разобранной деревянной церкви святых Косьмы и Дамиана. Колокольню пристроили к церкви в 1782 году




24. Церковь Богоявления Господня - образец церковного зодчества последней четверти XVIII века. Архитектурные и декоративные формы храма - спаренные пилястры на углах, фронтоны, абрис кровли, подчёркивают вертикали здания. Сомкнутый свод храма несет массивный световой восьмигранник барабана с миниатюрным глухим постаментом и фигурной главкой. Два нижних яруса колокольни несут прорезанный арками восьмерик звонницы, увенчанный каркасным шатром.




25. Небольшая низкая трапезная связывает четверик с трехъярусной колокольней. Церковь Богоявления Господня является памятником истории и культуры регионального значения.




26. В период бурного развития железных дорог Верея осталась в стороне от них, что превратило её в тихую провинцию. Гражданская застройка в Верее оказалась весьма проста и небогата. Видимо, во времена купеческого расцвета в XVIII веке строили больше из дерева, а французы в 1812 году город сожгли. Здание с ротондой - бывшее уездное училище 1788 года. Сейчас в нём располагается краеведческий музей.




27. Слева к нему вплотную примыкает дом купца Митюшина.




28. Рядом с музеем - часовня Параскевы Пятницы. Часовня построена примерно в конце XIX века. В 1999 году часовня была возвращена Рождественскому собору и отреставрирована. В часовне есть резная икона XVI века великомученицы Святой Параскевы Пятницы. Эта икона до революции была в Успенском храме, в селе Набережная слобода.




29. Важным центром Вереи остаются торговые ряды (конец XVIII - начало XIX веков) и прилегающая Советская площадь.




30. Во время Великой Отечественной войны торговые ряды были сильно разрушены, и восстанавливать их стали только в 90-е. При этом четверть комплекса отстроена заново, а четверть - вообще разобрана.




31. Галерея торговых рядов состоит из дверей в лавки или лабазы.




32. Говорят, раньше здесь были глубокие подвалы для хранения товара.




33.




34. Внутри торговых рядов - современные магазинчики.




35.




36.




Для сравнения - несколько старых фото Вереи. Ничего особенно и не изменилось...











Ну и это ещё не всё, что мы увидели в этом маленьком городке...
Продолжение здесь...

Оригинал взят у shaptchitsв Зоны охраны объектов культурного наследия: вперед, в прошлое?